Москва..

В тот вечер я никуда не пошла и провела его за книгой. Я бы ни за что не позволила себе подобное в Питере, но в Москве это казалось вполне приемлемым. Просыпалась я на следующее утро долго. Уже сравнила меня с сурком гостившая тогда у тёти Джемилы приятельница её из Америки, а я всё просыпалась. Галина – так звали приятельницу – периодически заходила ко мне в комнату и шла прямиком на балкон курить. Бесподобная женщина, с острым умом, имеющая обо всём своё суждение, которое должно быть доведено до сведения окружающих. Она разговаривает так уверенно и громко, что, находясь в своей отдалённой комнате, я совершенно отчётливо слышала, что она говорила на кухне. Вставать действительно было пора. Тётя Джемила накормила меня вкусным завтраком и поинтересовалась, какие у меня на сегодня планы. Я спросила совета, куда лучше поехать для начала, и хозяйка нарисовала для меня маршрут. Галина предложила взять обзорную экскурсию, и мне эта идея показалась разумной.

Первым впечатлением для меня стал мостик, уставленный деревьями с замочками влюблённых и табличкой прибитой на перилах, гласившей, что счастье молодожён, повесивших замочек на перила вместо деревьев, обещает быть непродолжительным. Посреди речушки, над которой изгибался мостик, били фонтаны. Очаровательный вид. Затем я направилась к Кремлю. Он вырастал по мере того, как я приближалась. Его цвет выбивался из окружающей серо-бело-зелёной гаммы. Было жарко. В Питере я забыла, что такое липкая вязкая жара, какая бывает и в Киеве. Я прогуливалась к Александровскому саду, но внимание моё приковало здание, возвышавшееся на пригорке по левую сторону. Ажурное, кружевное, его изящество не давало пройти мимо, не задержавшись хотя бы на миг, чтобы полюбоваться. Я не раз в тот день останавливалась возле него, и совершенно не была удивлена, узнав, что именно об этом здании в Москве лестно отзывался Булгаков. Дом Пашкова, так оно называется. Белоснежные ступени расходятся в разные стороны, чтобы впоследствии сойтись у входа в такое же белоснежное, словно вырезанное из дерева строение в несколько этажей, завершающееся зелёным куполом в виде перевёрнутого блюда для фруктов.

– Почему этот сад называется Александровским? – услышала я позади разговор двоих парней.

– Не знаю. А вот мы сейчас у девушки спросим. Она должна знать.

– Вот если б вы меня что-нибудь о Киеве спросили, я б вам рассказала, а так…, – ответила я, хоть и чётко понимала, в чью честь назван сад.

Один из парней, оказалось, бывал в Киеве. Самые яркие его впечатления сводились к Крещатику и Родине Матери, чего я никак не могла ожидать. Вот ведь какие разные картинки возникают у людей при воспоминании об одном и том же месте.

В саду было много людей, кто разморено сидел на скамейке, кто с восторженным смехом увёртывался от машины, поливавшей дорожки. Приезжали семьи, гуляли по столице, дивясь всему, что их окружало, к чему они питали поселённое в них с детства уважение. А мне было жарко и душно. Слава Богу, был четверг – Кремль был закрыт, и я могла со спокойной душой отказаться от его посещения. Перед аркой же, которая выводила на Красную площадь, предлагали ту самую обзорную экскурсию, о которой мы говорили утром на кухне. Я прошла на Красную площадь. В 2002-м она казалась мне совершенно другой, и я даже не могла определить, с какой точки я её в тот раз наблюдала. Сейчас здесь расхаживало пару Ленинов и других деятелей советского периода истории. Здесь уже я приобрела билет на экскурсию и через какую-то четверть часа сидела в автобусе. Этой обзорной поездкой я чуть было не испортила себе всё впечатление о Москве. Меня повезли по всем неприглядным видам российской столицы, ничего не упустили. Все те небрежно выполненные громоздкие памятники архитектуры вызывали лишь уныние, но что мне действительно понравилось – это знаменитые московские высотки, которые показывают во многих советских фильмах. В них есть жизнь и задор.

У очередного обзорного пункта, где высочили глыбы камня, в которых едва угадывались лица героев, я осталась у автобуса и обратилась к экскурсоводу. Я просила подсказать, где можно в Москве погулять среди домов одного стиля, стиля более раннего, чем середина ХХ века. Она ответила, назвав несколько мест, а потом, уже в рамках экскурсии, кажется, уловив долю разочарованности в моём вопросе, она начала горячо утверждать, что Москва красивый город, где одно удовольствие гулять по бульварам и т.д. И правда, по окончании экскурсии я бродила по очень красивым улочкам, где было совершенно тихо, а каждое здание достойно обстоятельного осмотра.

Шёл день. Я рассматривала дома, москвичей, машины. Никогда не видела такое количество машин с мигалками. А молодёжь вся ходила, заложив друг другу руки в задний карман джинс, неизменно тёмно-синего цвета и с неизменной железной биркой «Dolce&Gabbana».

Из КВН я слышала об улице Тверской, много и часто, при чём в одном и том же контексте. Потому я порядком удивилась, узнав, что это центральная улица города. На Новом Арбате меня умилила церквушка с зелёными маковками. Впоследствии я видела много церквей с такими куполами и неизменно дивилась их неуловимому, но такому существенному отличию от наших куполов – нигде я у нас таких не видела, а смотрелись они сказочно.

На следующий день с утра шёл дождь. А я как раз решила, что всё-таки хочу посетить Третьяковку. Прекрасная галерея! Я получила истинное наслаждение, посетив её. Так грамотно организовано пространство: небольшие залы, идущие один за другим, здесь сложно заблудиться и сложно устать. Но самое главное, я ведь так люблю портреты. Мне действительно очень понравились русские художники, Репин, в особенности. Никогда подумать не могла. В Третьяковке внизу же находится отличное кафе. Единственное, что меня огорчило, это то, что в сувенирных магазинах продают репродукции совсем не тех картин, которые меня тронули. Да, я забыла, что мой вкус никогда не отвечал общепризнанным идеалам.

Мой папа очень любит «Мастера и Маргариту». И я помню восторг, которым была пропитана его смс из Москвы: «Я на Патриарших!». Не испытывая подобных чувств, я всё же решила пойти к прудам и попытаться понять папины переживания. Мне пришлось справиться у нескольких человек, прежде чем я нашла пруды, а самыми точными оказались указания одного мужчины средних лет, смотря на которого, я всё думала, должна я его знать или нет. Скрытые среди деревьев Патриаршие занимали совсем небольшую территорию, к которой плотно подступали соседние дома. Слышав раньше это название, я каждый раз представляла себе большое озеро, где плавали лебеди, а к самой воде склонились ветви плакучих ив. На самом деле же всё оказалось совсем по-другому. Если когда-то это и были пруды, то теперь это был пруд, по одну сторону которого стоял одноэтажный крохотный домик, который имел какое-то функциональное назначение, но я не упомню, какое. Но вода там была удивительного голубого цвета, по ней скользили несколько уточек, а в самой воде шныряли огненные комочки. После утреннего дождя галька на дорожках вокруг пруда была мокрой, я почувствовала, что оставаться здесь далее не представляется особо приятным. Но я всё же решила обойти вокруг водоёма. За фигурами героев басен Крылова находился «грибок», под которым расположилась довольно большая компания. Я инстинктивно ускорила шаг, но сомнения быть не могло – фигура, отделившаяся от сотоварищей по застолью, направлялась именно ко мне. Это был мужчина чуть выше среднего роста, годами ближе к сорока пяти, лицом напоминавший пятилетнего обиженного мальчишку, надувшего губы и щёки. В моём обществе он искал отдохновения от продолжительного однообразного времяпрепровождения. Он угадывал, откуда я приехала, и пришёл к выводу, что из Краснодарского края. Я всё же уточнила, что из Киева. У него там оказалась сестра, и сведения, которые она ему поставляла, предопределили его реакцию на цель моего визита. Его крайне удивило, что кто-то из Украины может просто гулять по Москве. Но я всё же просто гуляла, а против фактов не попрёшь. Мы спустились к самой кромке воды, там он поведал, что ещё недавно работал в Шереметьево, получал 28 тыс рублей (я, к сожалению, не смогла оценить, насколько это хорошо), а 2 августа его поставили в известность, что с того времени его зарплата составляла 14 тыс. и он ушёл. И всё это время, а было тогда 28 августа, он пребывал здесь, в состоянии лёгкого забытья. Он и мне предлагал присоединиться, выпить пива, на что я негодующе воскликнула: «Скажите, неужели я похожа на девушку, которая пьёт пиво?». «Нет, не похожа,» согласился он. «Отож,» подытожила я, что вызвало его искренний смех. В тот момент он смеялся и не видел, как я, потупив взор, вспоминала, что только на днях смаковала этот недостойный приличной девушки напиток.

   далі буде...