- Мне сказали, что можно оплачивать отдельно каждый день?
- Да, только получается, Вы каждый раз будете платить за бронь, - сказала девушка не вполне уверенно.
Я в ответ подняла бровь, подумав, что мне сейчас здесь окончательно разонравится. Девушка же побежала уточнить этот вопрос и вернулась с ответом что, нет-нет, не надо. Будучи абсолютно не уверенной в том, что хочу здесь провести все свое пребывание в Питере, я заплатила лишь за одну ночь. Мне вручили пластиковую карточку, которая сейчас повсеместно считается ключом, насколько я помню, ничего при этом не сказав про завтрак и вообще.
Десятый этаж, как впрочем, и другие, не блистал новизной, особенно в сравнении с лобби. Длинный коридор дверей из светлого дерева с красными табличками на них, указывающими номер. Мой – 10035-й – находился прямо возле четырех лифтов, двух новых и двух старых. Комната показалась мне совсем маленькой. Пал Николаевич, мой друг по Крыму, сказал бы, что он там задыхается. Немножко расположившись и переодевшись, я пошла в город.
В первую очередь мне хотелось увидеть Исаакиевский собор, но я не стала туда прицельно ехать. Я ориентировочно представляла, где он находится, и просто шла вперед, куда глаза глядят, зная, что в итоге все равно к нему выйду. В новом городе я всегда вначале иду пешком, знакомясь с местностью ногами (вон и до Ялты из Курпат хотела пешком дойти…).
Я прямиком направилась к Фонтанке и, взяв курс направо, шла вдоль нее прямо по каменной набережной. Это было что-то новое для меня – в Киеве не походишь вот так близко у воды. Я чувствовала, что попала в какой-то виденный мною ранее фильм – эта набережная, эти дома. Вот он – Питер! Я шаркала по гладким неровным камням набережной и смотрела на непроницаемую бурую воду Фонтанки, когда двое армян переходили дорогу, идя, похоже, от Троицкого рынка. Один из них оторвался от своего друга и ускорил шаг, нагоняя меня.
- Девушка, можно с Вами познакомиться? – не стал мудрить он.
- Я думаю, не стоит.
- Ну почему же?.. А как Вас зовут?
Честно, мне бы было гораздо легче общаться с людьми, если б они не спрашивали моего имени – что за манера? Зачем оно им нужно?
- Зачем Вам это нужно? Это не важно…
- Наверное, Вас зовут Маша, - предположил он, сделав еще пару попыток узнать реальное имя, и, когда я со смехом кивнула, продолжил, – а меня – Миша. Очень приятно.
Я смеялась. В спину мне светило уже клонящееся к закату солнце, я шла по набережной Фонтанки с каким-то армянином, который называл себя Мишей, а меня Машей, и смеялась. С ним мы свернули налево на ближайшем мосту, я наконец-то убедила его, что не хочу нигде посидеть и нигде погулять, он вернулся к своему другу и шел по другой стороне проспекта, периодически махая мне рукой.
Мне всегда казалось лишним использовать такие понятия как бульвар и проспект при назывании улиц – улица себе и улица. И лишь недавно, чисто на эмпирическом уровне я уяснила для себя, что значат эти два загадочных слова. И в моем понимании проспект – это нечто широкое. Я же шла по узенькой улочке, где дома нависали над проезжей частью, а пешеходы порой с трудом разминались. И это называлось проспектом. Во всем этом было что-то угнетающее. Воздух был загазован, дышалось с трудом. Редкие прохожие только усиливали впечатление заброшенности этого района – казалось, в этих домах вообще никто не живет, хотелось выбраться оттуда поскорее.
На пути мне встретился магазин мобильного оператора, чью карточку мне дал папа еще в Киеве. Решив узнать остаток на счету и тариф, я зашла. Каким-то чудом вспомнила PIN-код и ждала, пока девушка исследовала мою simку. Вердикт ее был таков: карточка оформлена в Москве, потому здесь все равно будет роуминг. Это выходило за грань моего понимания. Между Москвой… и Питером… роуминг. Ребята, может у вас в каждом районе города нужно отдельный номер иметь?
Еще ускорив шаг, я вскоре, наконец, вышла на оперативное пространство, откуда был великолепно виден Исаакиевский собор. Воздух там был чист и прозрачен, собор возвышался во всей своей красе, и я с минуту не могла оторвать глаз от него. Карта города начинала оживать передо мной. В своем монументальном величии собор напоминал лондонский St. Paul’s Cathedral, но благодаря своей компактности и открытому пространству перед ним, вызывал восторженные воспоминания о «чумной» церкви в Вене.
«А ведь здесь рядом я могла поселиться. И угораздило же забраться так далеко!». На этом я вспомнила, что хочу поменять отель, свернула на соседнюю улочку и стала разглядывать вывески. Сразу встретились мини-отельчики, и я узнала, что такое питерские лестницы. Поначалу я легко взбегала по ним – в последующие дни это дало о себе знать. Мини-отели были похожи один на другой: открывалась входная дверь, и в ноздри бросался спертый воздух давно не проветренного помещения, впереди тянулся коридор с номерами, а справа или слева за стойкой сидела миловидная девушка. Лишь только я чувствовала этот штынк, все последующее казалось мне фарсом. Как можно предлагать здесь жить, когда тут и десять минут находиться сложно? Интерьеры самих комнат были довольно милы, в основном под XIX столетие – полосатые обои и т.д.
Зашла я в парочку мест на Гороховой, меня грело само название улицы – вызывает во рту вполне определенные вкусовые ощущения. Номеров свободных, к счастью, не было, и я шла дальше. Подумав, что пока не закрылись банки, надо бы поменять денежку, зашла в первый же, который встретился на пути. Как я пойму позже, там был на удивление хороший курс. Когда я, поменяв, выходила, охранник кавказкой крови и средних лет открыл для меня дверь, радушно попрощался. А мгновение спустя, я, подходя к внешней двери, снова услышала его голос: - Вы всегда так прекрасны?
Расплывшись в улыбке, я обернулась, и тихо промолвила «спасибо». Он предложил, что если я не занята, мы могли бы пойти… куда-нибудь… Но, неожиданно для себя я оказалась очень занята, и, продолжая улыбаться, вышла на Невский проспект. О том, что это был Невский, можно было догадаться из самой атмосферы, из самой организации пространства – уходящая вдаль широкая улица, с широкими тротуарами и на порядок большим количеством людей. Здесь дышалось свободно, словно я вырвалась из какого-то лабиринта на волю. Не пройдя и десяти метров, я наткнулась на очередной мини-отель. Ветхие двери, широкая лестница, освещавшаяся зеленоватым тусклым светом, струившимся из окна, четвертый этаж… Снова затхлый воздух, молоденькая девушка за стойкой. Только переступив порог, я уже хотела уходить, и номеров, к моей радости, свободных не оказалось. Поиски начинали меня забавлять – заходить, надеясь, что все занято. Мне вообще это свойственно – делать первый шаг, надеясь, что за ним не последует продолжения.
Не найдя ничего подходящего, я решила вернуться к Исаакиевскому, где на соседней улице – я это точно знала – располагалась маленькая гостиница, которую я планировала забронировать еще в Киеве, еще с самого начала. Должно быть, мне не хотелось сожалеть, что я тогда изменила решение, потому сразу я туда не пошла, искала иные варианты. Переулочек, где она находилась, был весь занят стройкой – реставрировали соседний дом, поэтому мне пришлось обходить. Уж и не верилось, что она открыта – дверь ее находилась прямо возле забора, отгораживающего стройку. Зашла. На первом этаже располагалось одноименное кафе. Приглушенные тона, деревянная обивка. В кафе никого не было. Я спросила комнату, и, пока шла девушка, заведовавшая гостиницей, рассматривала картины на стенах, телефон в старинном стиле. Девушка напоминала российскую актрису, исполнявшую, кстати, роль невесты Александра II в «Бедной Насте». Она была компетентна, профессиональна, с ней приятно было иметь дело. Комнат свободных с завтрашнего числа не оказалось, причем, обратись я пару часов раньше… Мы решили все же осмотреть номера. Они располагались на каждом пролете крутой лестницы глубже внутри дома. Снова четвертый этаж, я уже с трудом переводила дыхание. Внутреннее убранство номеров очень мне понравилось, да и цена, к тому же. Выяснилось, что один освобождается 22-го - в мой День рождения. Нужно было подумать.
Искать далее не было ни желания, ни сил. И я пошла, как люблю - куда глаза глядят. Карие меня вывели, не спеша, через проулочек, что от Невского отходит, под аркой, на Дворцовую площадь. Восторг! Над Зимним стояло заходящее солнце (как по мне, слишком высоко для девятого часа), заливая площадь желтоватым сиянием. Зрелище было великолепно, и я какое-то время оставалась там, стараясь навсегда запечатлеть эту картину в памяти. Было тихо, лишь пара подростков перебрасывалась тарелкой недалеко от арки, но и они не нарушали общего спокойствия. Время, казалось, застыло там, на площади, нежась под лучами заходящего солнца.
Комментариев нет:
Отправить комментарий