Не солоно хлебавши, поспешила я обратно в отель. Время - уходили драгоценные минуты! Вооружившись сумкой, я снова засеменила по направлению к вокзалу. По дороге увидела, что уже открылся магазинчик мобильной связи поближе, там пакет стоил уже 100 рублей. Я ждала пока молодой человек настроит другой тариф (сам номер выбрала из четырех, и он до боли напоминал мне мой украинский), и с интересом наблюдала за его лицом - отобразиться ли на нем реакция на приветственное сообщение телефона "Hey, sexy lady!". Лицо его оставалось непроницаемым, и вскоре я уже набирала номер Галины Сергеевны.
У нее был приятный выразительный голос, который оповестил меня о том, что время мое до воскресенья уже расписано: завтра я еду в Петергоф, послезавтра - в Царское село, в воскресенье у меня экскурсия по городу, а сегодня я должна посетить Исаакиевский собор. Такая определенность мне понравилась, и со спокойной душой я отправилась переодеваться.
Разговаривая с мамой по телефону, я с чувством произнесла: "Мама, тут девушки так одеваются!". Когда я еду отдыхать, обычно меньше забочусь о своем внешнем виде, чем в Киеве, хотя выгляжу всегда лучше. Но петербурженки вызывали у меня какое-то чувство совершенства, стремление к конкуренции. Мама наставительно заметила, что петербурженки всегда славились своей кожей, и напомнила, что ведь я предпочла отдых в культурном центре курортному валянию на пляже, и, чтоб увидеть больше, стоит одеться попрактичнее. Я и не спорю - расстояния в Питере казались небольшими, но выматывали знатно.
Перед отелем стояли фирменные такси, и я решила закинуть удочку - авось не станут заламывать цены.
- Сколько будет до Исаакиевского?
- 350.
Я улыбнулась, покачала головой и уже развернула свои стопы, когда один из таксистов спросил мою цену.
- Ну, хотя бы, 250.
- Поехали.
Поехали. Был солнечный день, настроение у меня было превосходное. Я благодушно рассуждала с водителем о том, как полезны новые меры со стороны гаишников - все пристегиваются, узнавала улицы, по которым днем ранее ходила и предвкушала интересный, насыщенный день.
Кассы собора находились с теневой стороны, и в очереди стоять было довольно прохладно. Я взяла билет в сам собор и на колоннаду, кассир назвала цену меньшую, нежели я ожидала, а, отойдя, я прочитала на билете: "Категория - гражданин РФ". Нехорошо получалось. Я с грустью взглянула на очередь, которая только увеличивалась, и поежилась под порывом ветра. Снова выстаивать не хотелось, а все же, не хорошо получалось. Я переводила взгляд с билета на очередь, с очереди на билет, потом на кассы, вчиталась повнимательнее в информацию, нанесенную над окошком, а там - для граждан РФ и стран СНГ единая цена. Впервые я ощутила радость за то, что моя страна входила в СНГ - можно было идти дальше.
Толкнув тяжелые двери, я очутилась в небольшом аппендиксе, где собиралась группа под экскурсию. Ждать пришлось недолго, подошла рыжеволосая женщина и повела нас осматривать макеты конструкций, с помощью которых устанавливались колонны Исаакия. Если бы я была инженером, тем более того времени, может информация о продолжительности "водворения" одной колонны меня бы и впечатлила. Но, будучи самой собой, я ее не смогла оценить. Собор за время существования представал в трех обличиях и в разных местах. Тот, что мы видим сейчас, строили сорок лет, и это того стоило. Внутри он украшен фресками и мозаиками, на технологии изготовления которых экскурсовод тоже остановила свое внимание. Эти сведения меня заинтересовали больше – метр мозаики может делаться год. Больше всего во внутреннем убранстве собора меня привлекли малахитовые колонны, которые невольно приковывали к себе взгляд ярким насыщенным цветом. Другой акцент – это черные двери, полностью выполненные в сюжетных барельефах.
На колоннаду вела винтовая лестница, которая многих идущих заставляла сомневаться в том, что они осилят дорогу. Но, пыхтя и кряхтя, они все же добирались до вершины. Здесь бы не помешала практика того английского соборчика в Ладлоу по выдаче сертификатов о преодолении вершины в N ступенек.
Сверху открывался панорамный вид на центральную часть города - вся кремовых тонов, выдержана в одном стиле, она воплощала в себе ту величественность северной столицы, которая сохраняется уже больше трехсот лет. В то же время, Питер обладает скромным обаянием компактного европейского города.
Картина города оживала под звучание размеренного мужского голоса а-ля "От советского информбюро...", который рассказывал о зданиях в зоне видимости. Я послушно следовала его указаниям перейти на север, на юг... Вдалеке высочила гостиница «Советская», и, когда голос среди прочего упомянул ее, мне стало приятно. Описав круг, я стала спускаться, решая, куда отправиться дальше. Днем ранее, насколько я помню, входил в мои планы Эрмитаж, поэтому пошла к нему.
От прогулки в первый день и обуви на низком ходу болели ступни. В привычном мне очень спокойном темпе, я, не обминув Александровский парк, подошла к Зимнему дворцу, засмотрелась на листву деревьев во внутреннем дворике у входа, и села на скамейку. Никогда не разбиралась в деревьях. Березку, иву да дуб могу отличить, а из остальных знаю только названия, без привязки к каким-либо образам. Деревья в дворике были посажены довольно симметрично, меня заинтересовали два ближайших к арке. Изящный длинный ствол плавно переходит во множество тонких веточек, усеянных небольшими кучерявыми листочками, такой же формы, что и лист на канадском флаге. Клен, получается. Но как же, я отчетливо помню, как к уроку рисования собирала в парке на Владимирской горке желтые листочки аналогичной формы, только гораздо больше, и они совсем даже не были кучерявые. В глубине этого скверика журчал фонтан. В который раз, перечисляя про себя три вещи, на которые человек может смотреть бесконечно, я наслаждалась рокотом воды, видом со вкусом высаженных клумб и наблюдала за людьми, неспешно выходившими из музея. Самый настоящий отдых - не нужно было никуда спешить, ни о чем не думать, ноги набирались сил, душа напитывалась гармонией архитектуры и природы, вокруг шумела жизнь, а мне было так спокойно, так мирно.
Так я просидела около часа, закрылись кассы Эрмитажа, и я с чувством выполненного долга пошла на выход. Еще в Киеве, знакомясь с картой Питера, я решила, что непременно пойду в Летний сад - меня заинтересовали Шоколадный и Кофейный дома на его территории. Примерно представляла, где он находится, и направилась в ту сторону. Постояв немного у одного из канальчиков и поулыбавшись сверху рулевым проплывавших суденышек, я вышла на Дворцовую набережную.
Великолепие домов на набережной не случайно восхитило меня - я не смотрела под ноги, не смотрела куда иду, лишь подняв голову, рассматривала строения. Как хорошо было бы утром просыпаться, выходить на улицу, а через дорогу - Нева. Прогулка по набережной, недалеко от твоего такого изумительно эстетического дома заряжала бы на целый день хорошим настроением и бьющей через край энергией. В тот момент я решила, что хотела бы жить именно здесь. Насколько было понятно из табличек на домах, здесь находятся всякие учреждения, музеи, и никто не живет. Что ж, тем лучше.
Я вышла к Марсовому полю. На этом памятнике советского времени в тот момент выступали ребята, исполняя различные акробатические движения в такт. Уже второй раз звонила Галина Сергеевна, мне нужно было записать информацию, а ручка осталась в номере. Завидев прозрачный тент кафешки, я поспешила к нему.
Это оказалась летняя площадка ресторана Гастрономъ. Я сразу попросила у официантки ручку, записала номер Ирины Михайловны, с которой на завтра ехала в Петергоф, и условилась с ней о встрече. Сделав заказ, я обратила внимание на публику вокруг, в атмосфере было что-то знакомое. На сколько я могла судить, здесь собиралась "золотая молодежь" Питера. Это уже было интересно. Две длинноволосые брюнетки в темных джинсах обсуждали какую-то общую подругу, чье поведение было достойно осуждения. Напротив меня справа сидел молодой человек, потягивал чаек и читал книгу. Сразу видно, что питерский мальчик - слава города подкреплялась фактами. Позже на его место пришли трое - две девушки и парень – тот же стиль, те же манеры, все такое родное. Только наша молодежь, в сравнении с этими, была более нервной что ли, и более поверхностной.
Напротив меня через два столика сидела компания постарше – лет по сорок с хвостиком, три мужчины и женщина. Один из них все время что-то рассказывал, все дружно смеялись. Судя по обрывкам фраз и изделию, которое он демонстрировал, он был коммивояжером-одиночкой, который постоянно носился с все новыми и новыми изобретениями, безоговорочно веря в их незаменимость для человека, и с жаром убеждал в этом всех и каждого. Женщину и еще одного, сидевшего ко мне спиной не было слышно, а вот тот, что сидел лицом ко мне, представлял настоящий интерес. Короткая стрижка, серые глаза, которые проницательно изучали происходящее вокруг, он был похож на одного итальянского актера из "Американского дядюшки", который играл чьего-то там брата. Я смаковала обед, поглядывая по сторонам, и невольно слушала разговоры за соседними столами (не заткну же я уши, в самом деле, – есть будет не удобно).
Комментариев нет:
Отправить комментарий