Он так триумфален, пропитан воинской славой, и в то же время, в нём нет этой помпезности красных тонов. Но тот зал, в котором я оказалась немного позже, затмил всё виденное перед этим. Воздушный, ажурный, изящный… Я поначалу и не заметила те часы-павлин, а только молча восторгалась Павильонным залом. Было безумное желание спрятаться в нём до закрытия и оставаться там жить.
Из живописи мне не хотелось смотреть всё подряд, чтобы не испортить впечатление и не переутомиться. С планом музея у меня, честно говоря, не сложилось, я не понимала, где те голландцы и французы, указатели меня только путали. Но вот в одном из залов я заметила терминал на подобии тех, через которые пополняют счёт. Только он был посвящён исключительно музею. Всё вдруг стало так легко. Он высветил самые известные работы, я выбрала те, которые хотела увидеть, и машина распечатала мне маршрут к ним от того места, где я находилась. Гениально! Теперь я, наконец, добралась до «Дамы в голубом», и до «Возвращения блудного сына». Последняя картина, как и работы Леонардо да Винчи, была выставлена на боковом сооружении, что затрудняло осмотр, но мастерство художника восхищало с любой точки. Я не раз держала в руке и кисть, и мастихин, поэтому я поражаюсь, как можно так писать! Люди на картинах живые, в этом не может быть сомнения. Уметь так писать – это Божий дар.
Я поднялась к импрессионистам, они на меня подобного впечатления не производят, но их работы притягивают красками и обманчивой простотой. Я отметила для себя К.Моне «Дама в саду», в соседнем зале залюбовалась осенним утром «Отправления на рынок» К. Тройона и, кажется, была готова идти на выход. Как и в Лувре, на меня немного давило обилие экспонатов и огромная площадь музея. Потому, вышла я на Дворцовую набережную со смешанным чувством удовлетворения и пресыщения. Залы Зимнего дворца меня приятно удивили, из работ я сложила для себя впечатление от отдельных школ, и всё-таки их было очень много. Потому, наверное, мне так понравится впоследствии Третьяковская галерея – небольшая и уютная.
Было время обедать, я немного прошлась по набережной, ощущая настойчивое желание поесть пиццы. Свернув на соседнюю улицу, я с радостью обнаружила в конце её вывеску ресторанчика в цветах итальянского флага. Отлично, подумала я, и пиво возьму – его мне давно хотелось.
Летняя терраса ресторана выходила на улицу Миллионную, она была крытой и находилась на полуметровом постаменте. Посетителей было немного, от обилия выбора снова не знала, где сесть. Остановилась на втором от входа столике. За мной сидела пара, они уже собирались уходить, через один от меня – велись деловые переговоры, а за самым дальним, в метрах десяти, напротив меня сидел мужчина с пышной, практически седой шевелюрой и, смотря через очки на кончике носа, что-то писал. В кафе и ресторанах, сидя сама за чашечкой или стаканчиком чего-то, пишу я. Писатель? Творческая личность, сомнения не было. Весь его облик говорил об этом. В мысли этой меня утвердила фраза, сказанная им по телефону звучным сизоватым голосом: «… я сейчас в Петербурге…». Ничего особенного, а я сразу подумала: творческий замысел, человек мира… Мне стало интересно. Я никогда не была знакома с творческой личностью.
Размышления эти заняли всего несколько секунд, я углубилась в меню. К тому же, к нему потом пришёл собеседник – значит, он кого-то ждал, а не просто сидел писал.
Среди марок пива, значившихся в меню, не было моей любимой, ни одной из них я не знала, нужна была помощь официанта. По иронии, передо мной ещё одна женщина просила его совета по поводу марки пива, а паренёк пива не пил, потому в ответ на мой вопрос он немного раздражённо усмехнулся и развёл руками. Пришлось думать своими силами. Так, за пиццей и бокалом пива я увлечённо читала про опасные приключения Пуаро и его напарника Гастингса, искренне сопереживая героям и не замечая ничего вокруг. Мне кажется, я настолько была в книге, что у меня даже глаза расширялись от страха в самые душещипательные моменты.
Я попросила счёт. Сейчас нужно было найти, где положить деньги на телефон… А «писатель» ещё не ушёл. Его друг поднялся, и у меня появилась возможность его рассмотреть. Среднего роста, лет 37, мягкие черты лица, голубые глаза. Мы встретились взглядом, когда он проходил мимо моего… Нет, он не проходил мимо – он шёл к моему столику. Неожиданный разворот событий. Он смущённо посмотрел в сторону улицы, так же смущённо улыбнулся, отодвинул стул напротив меня и сел.
Комментариев нет:
Отправить комментарий